По материалам Международной научно-практической конференции
Социализм: теория, практика, тенденции обновления в ХХI веке, Москва. – 2016 г.
Суименко Е.И.
Эскиз социализма будущего
Будущее социалистического общества видится теоретикам и практикам левых сил по-разному: одни считают его «новым социализмом», другие –«обновленным социализмом», третьи – просто «социализмом», четвертые – «социализмом, восходящим на новую ступень своего развития». Общее во всех этих точках зрения то, что современный капитализм при всей кажущейся его незыблемости является преддверием социалистического строя. Различие же их требует кропотливого разбирательства.
За понятием «нового» социализма закрепился смысл рыночного социализма, социализма с сохранением товарного производства и товарно-денежных отношений, требующих своих ограничений со стороны государства, исключающих эксплуатацию человека человеком и умеряющих материальное неравенство людей.
«Рыночникам» решительно возражают сторонники «обновленного социализма» и просто «социализма», с той лишь разницей, что первые рассматривают грядущий социализм как продолжение социализма в его советском варианте, как социализма раннего, неразвитого и во многих отношениях еще слабого, но все же социализма, а вторые категорически настаивают на том, что социализма как такового «у нас еще не было» и «быть не могло».
Что же касается различия между «обновленным социализмом» и «социализмом, восходящим на новую ступень своего развития», то спор между их сторонниками, по мнению автора, зачастую принимает характер если не научной схоластики, то тавтологии и сводится к выяснению семантики слова «обновленный».
Спор о социализме: каким он должен быть? – затрагивает многие аспекты общественной науки. И прежде всего такие вопросы, как вопрос о предпосылках социализма (вызрели ли они на существовавшей в начале ХХ столетия фазе развития капитализма или возникают намного позже), вопрос о переходном характере построения социалистического общества (явится ли такой переход одномоментным или он предполагает различные фазы перехода от капитализма к социализму, некие «промежуточные» состояния), вопрос о способах перехода от капитализма к социализму (явится ли этот переход насильственным революционным взрывом или будет представлять собой относительно мирный переход), наконец, вопрос о том, коснется ли подобный переход одновременно большинства стран мира или отдельных его стран (отдельной страны).
Перечисленные и другие вопросы, разумеется, взаимосвязаны, и ответить на них крайне сложно по той причине, что в настоящее время теоретики и практики марксизма-ленинизма испытывают необходимость переосмысления некоторых «незыблемых» положений общественной науки, столкнувшись с непредвиденными ходами исторического процесса. Сказанное не должно повергать в страх или в возмущение коммунистов: методологически (имеются в виду краеугольные положения диалектического материализма) марксизм-ленинизм был и остается неопровержимой наукой, ибо, по выражению самого К.Маркса, диалектика «по существу своему революционна и критична» – в том смысле, что она не рассматривает действительное положение вещей как нечто неизменное, раз и навсегда данное, а трактует его в постоянном движении и изменении. Иными словами, марксизм – постоянно обновляющаяся, прирастающая новыми знаниями, самокритичная наука. Тем он и отличается от других наук.
Этого, к величайшему сожалению, не осмыслили надлежащим образом наши профессора и доценты, умудрившиеся самоё диалектику превратить в догму. Конкретика жизни, конкретика общественного процесса втискивалась ими в готовые абстрактные формулы, тем самым опошляя марксизм и вызывая к нему недоверие твердолобых метафизиков, выступавших под знаменем «верных» марксистов-ленинцев.
Сегодня этих «верных» ленинцев можно разделить на две категории. Первые из них – это те идеологические перебежчики, которые верноподданнически сдали в архив ранее усвоенный ими марксизм и дружно принялись за освоение и псевдонаучную эксплуатацию таких новоявленных и угодных буржуазному режиму понятий, как «трансформирующееся общество», «субъективная реальность», «человеческий капитал» и т.д. Вторые – это та оппозиционно настроенная часть левых сил, которая пытается все еще отстоять догматически усвоенный ими марксизм-ленинизм и мысль о возрождении былого социализма как идеального общественного строя, игнорируя все его недостатки и теневые стороны.
И лишь сторонники творческого развития марксизма стоят прочно и уверенно на фундаменте диалектического материализма и понимают, что абстрактное описание общественного процесса в историческом материализме К.Маркса, Ф.Энгельса, В.И.Ленина с помощью таких научно емких категорий, как производительные силы, производственные отношения, диалектика способа производства, в каждый конкретный период времени способно наполняться новым смыслом и значением соответственно логике исторических требований и что жестких предписаний этому наполнению никакая, самая строгая общественная наука дать не может. Всё или многое зависит от конкретно сложившейся ситуации. С учетом этого важнейшего обстоятельства попытаемся хотя бы эскизно представить картину будущего социалистического общества.
Прежде всего – о движении человеческого общества к социализму. Кроме устоявшегося положения о том, что социализм – это первая фаза коммунизма со всеми «родимыми пятнами» капитализма, в арсенале марксистско-ленинского учения о новой, коммунистической формации, о путях возникновения и развития социализма ничего другого нет. История нам продемонстрировала, чего стоит на практике эта первая сложившаяся фаза коммунизма. Она оказалась неустойчивой, ранней, загроможденной атрибутами всевозможных «пережитков» – и в экономическом, и в социальном, и в этнополитическом, и в идеологическом плане, о которых уже много говорено и написано.
По всей видимости, наш ранний советский социализм, возникший в пору срединного уровня развития производительных сил капиталистического общества, столкнулся с жесткой, теоретически не осмысленной до конца необходимостью «достраивать» в обществе то, чего не успел построить капитализм (подъем на высокий уровень производительных сил за счет товарно-денежных отношений), и одновременно — с задачей созидания нового социалистического строя. Решение этой двуединой задачи не обошлось для КПСС без жестоких издержек диктатуры пролетариата, но продемонстрировало вместе с тем все гуманистические преимущества социализма перед капитализмом, показало несгибаемую силу и мощь социалистических коллективистских отношений в годы Второй мировой войны.
Говоря о необходимости осуществления задачи (прежде всего в развитии экономики), которую в странах бывшего СССР не «успел» или не смог осуществить капитализм, хотелось бы обратить внимание на тот факт, что самой историей человеческого общества капитализм был «призван» возвысить до высокого уровня науку и производство, что, кстати, утверждал К.Маркс, говоря о том, что «капитализм не может существовать, не производя постоянных переворотов в своем техническом базисе». В этом заслуга капитализма. Но в то же время в методах и способах осуществления научно-технического прогресса он был бесчеловечен, жесток и односторонен (зоологизм, вещизм). Научно-технический прогресс осуществлялся ценой человеческих издержек. Тотальная конкуренция («война всех против всех»), как и в целом капиталистические частнособственнические отношения, явились ускорителем этого прогресса, то есть создания той материальной базы человечества, на основе которой только и мог быть построен коммунизм.
Значение производительных сил как одной из сторон способа производства вслед за К.Марксом в конструктивном и сжатом виде воспроизвел в не столь давние от нас времена «отец кибернетики» Норберт Винер в своей знаменитой тетрациклической формуле: человек – человек (1); человек – машина (2); машина – человек (3); машина – машина (4). Смысл этой формулы в том, что она воссоздает исторические пути развития производительных сил человечества.
Рабовладельческий строй функционировал по схеме человек – человек, когда управляющей палкой или бичом («стимулом») заставлял раба в качестве неодушевленной машины или орудия производить тот или иной продукт [1].
Феодальный строй функционировал по схеме человек – машина, когда сам человек приводил в движение или управлял примитивным орудием труда (сохой, мотыгой, отбойным молотком, ветряной или водяной мельницей).
Капиталистическое общество в развитии вещественного фактора производительных сил произвело на свет машину как совокупность определенных операций и приданной им энергии, но сам человек на ранней стадии развития машин, по выражению К.Маркса, являлся «частицей частичной машины», то есть подчинялся машине и действовал по формуле машина – человек (классический тому пример – конвейер, поточное производство).
И лишь на завершающей фазе машина – машина, когда осуществляется технологический контроль и технологическое управление машиной (автоматизация), человек «выпадает» из непосредственного производства и возвышается над ним вначале в качестве программиста и наладчика, а затем в качестве пользователя и потребителя продукта. Человек становится «безработным», и на смену его производительного труда приходит «иной труд» (опять же по К.Марксу!), труд вне сферы производства – любительские занятия, духовное творчество («свободное парение мысли»), спортивные и приключенческие игры, путешествия. Все эти виды занятий будут, разумеется, сочетаться с участием в общественном производительном труде, но в незначительных и посильных дозах. Таково будущее коммунизма.
А социализм? Социализм – это промежуточная фаза между капитализмом и полным коммунизмом. В самых общих чертах его можно определить как общественный строй, в котором по мере его развития усиливаются черты коммунизма и ослабевают, постепенно сходят на нет черты капитализма. Здесь опять же приходится возвращаться к уровню развития производительных сил общества. Дело в том, что не лишенная логики и смысла тетрациклическая формула Н.Винера лишь грубо очерчивает пути научно-технического прогресса: завершающая фраза этого прогресса (машина – машина), конечно же, продолжительный период времени сочетается и будет сочетаться не только с предшествующей ей фазой (машина – человек), но и с фазой человек – машина. Подобное обстоятельство обусловлено как технико-технологической спецификой ряда производств – особенно это касается добывающей, обрабатывающей промышленности и множества видов агропроизводства, так и уровнем развития прикладных технических наук.
И поскольку движущей пружиной эффективного и ускоренного развития этой четвертой фазы производства, как показывает историческая практика, является капиталистическая конкуренция и товарное частнособственническое производство, то условием их исчезновения станет лишь достижение абсолютного доминирования этой четвертой фазы научно-технического прогресса, возвышающей человека над материальным производством согласно органическому строению капитала К.Маркса (решающая, если не абсолютная роль в непосредственном производстве постоянного капитала, т.е. автоматизированных машин). На долю коммунизма в таком случае приходится доминанта расширенного материального воспроизводства, духовное творчество и гармоническое развитие личности. Капитализм, сыграв свою научно-техническую и материальную роль, сходит со сцены.
Приходящий на смену ему социализм противоречив по своей природе: с одной стороны, как уже было отмечено выше, он сохраняет в себе пережитки капитализма – денежные отношения и возможность реставрации частнособственнических отношений в условиях роста личной собственности граждан, с другой, – создаёт новые ценности жизни, переориентируя интересы людей с потребления материальных благ на духовное самовыражение. Чем развитее производительнее силы, тем прочнее социализм, тем он коммунистичнее. Советский социализм таковым не был. Достраивая до надлежащего уровня производительные силы при помощи расширения товарно-денежных отношений («личной заинтересованности»), советский социализм в силу мелкобуржуазности его населения постепенно сползал на позиции капитализма.
Наглядно и концентрированно это проявилось в преждевременной экстенсификации производства [2], обусловленной авантюристической политикой Н.С.Хрущева и некомпетентностью последующих генсеков ЦК КПСС. Послесталинские «вожди» оказались между молотом и наковальней: с одной стороны, научно-технический прогресс требовал возрастания постоянного капитала, т.е. интенсификации производства, а значит и сокращения рабочего персонала, но, с другой, – на пути к интенсивным методам хозяйствования сразу же вставал неукоснительный принцип, согласно которому «при социализме не должно быть безработицы», т.е. высвобождения рабочих.
Безвыходное положение? Отнюдь. Дальновидный и умный И.В.Сталин в «Экономических проблемах социализма в СССР» не прямо, но косвенно ответил на этот вызов времени: нужны определенные изменения в социалистических производственных отношениях, приближающих Советский Союз к коммунизму. Во-первых, сокращение рабочего дня и за счет этого увеличение рабочих смен в течение суток (вместо 2–3 смен добиться 4–5). Во-вторых, сокращение рабочего дня, по мнению И.В.Сталина, позволило бы трудящимся употребить свободное время на творчество, на перемену занятий [3].
К сожалению, большинство советских руководителей, в том числе партийных органов, избрали исхоженный путь роста экономики – опыт своих классовых противников (товарно-денежные отношения). «Достройка» производительных сил, на которых смог бы развиваться социализм, обернулась построением капиталистического общества, ибо, потоптавшись на месте между капитализмом и социализмом, ничего при этом обнадеживающего не получив, обуржуазившиеся коммунистические лидеры под видом всем известной «перестройки» без боя сдали социализм.
Исторический парадокс случившейся метаморфозы состоял в том, что «перестройка» нашего социализма, ставшего в конце 1970-х – начале 1980 годов полукапиталистическим, в социализм подлинный и обновленный действительно была нужна. Действительно советские люди ее ждали и стремились к ней. Большинство граждан Украины не хотят жить в пришедшем в нашу страну капитализме. Но не испытывают они и большой тяги к прежнему социализму. Лишь в обновленном, улучшенном во всех отношениях социализме видят они своё место.
Продолжение следует. Источник: https://kprf.ru/ruso/155697.html